Зашедшего через тяжелую дверь меня обрадовавшийся охранник направил в подвал, в гардероб, откуда, собственно, и начался осмотр выставленного, поскольку первый зал находится по соседству. Зал этот оказался заставлен повернутыми тыльной стороной ко входу мольбертами – или как они правильно называются – почти вертикальные доски, на которые крепятся листы бумаги для рисования. «О! – подумал я. – Как оригинально развешаны картины – можно сесть перед каждой на стульчик и любоваться!»
Однако догадка моя оказалась неверна, мольберты стояли пустыми. «Здесь у нас дети занимаются, три группы», – пояснила смотрительница, она же гардеробщица, кассир и продавщица художественных изданий. И можно только позавидовать этим детям, потому что со стен на них уже не первый месяц смотрят герои Пушкинских сказок – Руслан, царь Дадон, Шамаханская царица, Балда, Старик с Золотой рыбкой, веселя душу и поощряя к рисованию.
На цокольном этаже в двух с половиной залах другая Маврина – любимые ею (и мною!) ню,
цветы, в том числе оригинальные композиции – букеты на фоне икон, портреты, акварельные зарисовки московских улиц и церквей, которые она делала во время войны. «Так как никакие удостоверения не спасали от подозрений в шпионаже – рисующий человек – это фигура странная – приходилось тренировать память и рисовать по памяти», – писала она о том времени. Заезжала она и к нам в Мытищи – спасти от забвения полуразрушенную, без креста церковь в селе Тайнинском – в двух километрах от моего дома, – к счастью, теперь восстановленную.
А самые радостные у неё, просто покоряющие своим ярким красочным строем – акварели деревень, маленьких старинных городков – Торжок,
Загорск, Вологда, Вязники, Ярославль, «город допотопной уютности» Юрьев-Подольский.
«Пусть всё живет с нами. И этот сегодняшний день подчас так естественно переходит в историю, что прав будет художник, изображая всё с одинаковым чувством удивления».
Татьяна Маврина со своим мужем, тоже известным художником Николаем Кузьминым, была еще и коллекционером. Сейчас переданное ими Пушкинскому музею собрание икон находится в постоянной экспозиции Отдела личных коллекций на Пречистенке.
Но я с Арбата поехал туда посмотреть другое. До 25 марта там проходит выставка «Книга художника».
Как следует из аннотации, книга художника – «это особый тип издания литературного текста с иллюстрациями, выполненными в виде оригинальной печатной графики, имеющее относительно небольшой тираж, отпечатанное на специальных сортах бумаги и особым образом оформленное (как правило, несброшюрованные листы, коробка, футляр)».
Графика там выставлена самая разнообразная – от вполне традиционной, поясняющей сюжет, до совершенно абстрактной, таких художников, как Пикассо, Дали, Миро, Грис, Клаве, на темы «Алисы в стране чудес»,
«Гаргантюа», «Кармен», «Пиковой дамы» и еще более 20 названий.
Можно полюбоваться (что я и сделал!) изящными ню Пикассо и Дали, а в зале, где выставлены «Римские элегии» И.Бродского с иллюстрациями Антони Тапьеса, звучит магнитофонная запись авторского исполнения означенных элегий.
В общем, я тут же, на месте, стал жалеть, что не художник, а иначе бы обязательно издал подобную книгу – хотя бы в одном экземпляре.
