…Однако теперь обнаружилась другая закавыка.
Папин папа, мой будущий дедушка Саша ни в какую не признавал ранних, не обеспеченных материальной базой браков. «Сначала институт нужно закончить! А то женишься, дети пойдут, до учебы ли будет?» Фронтовик, воевавший в разведке, Александр Дмитриевич был очень решительным человеком, слабо поддававшимся переубеждению.
Так мой папа оказался между Сциллой сыновьего долга и Харибдой страсти. Мы с моей сестрой уже и не знали, что думать.
Папа с мамой долго лавировали между мифологическими скалами – почти три года, выйти сухими из воды им помогла мама Настя и счастливый случай. Анастасия Петровна, мама папы, была на стороне молодых, она убеждала дедушку Сашу, невзирая на его взрывной характер: «Ничего страшного, если они поженятся, не будет, Галя ведь работает, сначала ОНА будет зарабатывать, пока Гена институт не закончит». Про будущую невестку они наводили справки и слышали только хорошее.
Зимой 1961 года возникла идея поездки в Ленинград, там жил дядя папы, заслуженный учитель СССР, между прочим, награжденный двумя орденами «Ленина». Маму звал в Ленинград не только папа, но и производственная необходимость, она тогда собирала телевизор «Темп» и ей для работоспособности последнего не хватало прибора под названием ПТК, купить который можно было только в городе на Неве.
Но тут своё веское слово сказала мама моей мамы, будущая бабушка Даша. «Сначала распишитесь, а потом езжайте, куда хотите! А без этого – не пущу!» Брат бабушки Даши, дядя Коля её поддержал. «Ты только время своё с ним теряешь», – это он маме о моем папе. Не верил, что женится.
Состоялся серьезный разговор. «Как же ты на мне женишься, – сказала мама папе, – если твой отец против?» На что папа вспылил: «А что мне отец? Пойдем, хоть сейчас распишемся!» И они пошли. ЗАГС, правда, в тот день был закрыт. И это, как ни странно, стало счастливым моментом в нашей с сестрой истории, потому что в следующий раз они пошли уже в другой ЗАГС, московский. Там молодых долго расспрашивали, кто они, да что, узнали, что папа студент, будущий инженер-механик по сельскохозяйственным машинам, а мама работает на заводе и учится на вечернем отделении техникума, а потом предложили сногсшибательный вариант.
«Через две недели открывается первый в Москве Дворец бракосочетаний на улице Грибоедова. Вы нам подходите по всем параметрам как образцовая будущая советская семья. Не хотите ли расписаться в числе первых? Только учтите, вас будут снимать для телевидения!»
И выдали приглашения в салон для новобрачных, чтобы молодожены выглядели перед камерами как полагается.
Под тяжестью новых аргументов – первый Дворец бракосочетаний, телевидение, салон! – пал последний бастион – дедушка Саша дал добро, пазл сложился. Он даже купил маме золотое обручальное кольцо – тоненькое, по моде тех лет. На второе кольцо – для папы – денег не хватило.
Портной, кроивший в салоне костюм папе, чуть было всё не испортил в последний момент. «Посмотрите, какие брюки я ему сшил, – похвалялся он перед мамой, – даже не видно, что у него ноги кривые!» «Как кривые! – ахнула мама. – А я раньше не замечала…» Но назад сдавать было уже поздно.
Подоспело 24 февраля 1961 года, мама и папа были третьей парой на третий день работы первого Дворца бракосочетаний.
Вот фотография со свадьбы.
Папа говорит, что вкуснее шампанского, чем в тот день после росписи, он больше не пил.
А дворец этот стоит и поныне на переименованной в Малый Харитоньевский переулок бывшей улице Грибоедова, он так и называется – Грибоедовский ЗАГС (когда-то особняк купца А.В.Рериха),
принимая новых молодоженов, приезжающих на бесконечных машинах,
чтобы подняться по крутой лестнице навстречу самим себе в зеркале.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →