Жуткое дело

Выставка эта уже закончилась, боюсь, её уже и демонтировали, но всё равно расскажу коротко, как это выглядело.

В аннотации на сайте Михаил Ларионов

назван человеком-оркестром, и здесь можно было убедиться, что это не красивая метафора, так всё и было – оркестр. Разнообразие жанров и стилей, в каких работал мастер, не поддается точному подсчету. В залах Третьяковки на Крымском валу можно было встретить и портреты, и пейзажи, и анималистические темы, и натюрморты, и ню, и ( Collapse )

Ровно 100 лет назад 15 декабря 1918 года ( Collapse )

Купил эту книгу на развале за 100 рублей, автор - англичанин - рассказывает об отношениях союзников во время 2-й мировой войны - сначала Гитлера и Сталина, потом Сталина, Рузвельта и Черчилля - подзаголовок "Тайная дипломатия Великих держав". Взгляд Риса показался мне объективным, он воздает всем сестрам по серьгам, показывая, что от норм морали отступал не один Сталин. Много места в книге занимает польский вопрос, трагедия Катыни, её последствия после обнаружения нацистами массовых захоронений поляков, расстрелянных сотрудниками НКВД, трагическая история Варшавского восстания, малоэффективные попытки союзников создать демократическое правительство в послевоенной Польше.
Узнал много нового, например, о постыдном примере сотрудничества СССР и нацистской Германии, когда в 1940 году советские ледоколы провели немецкий корабль-ловушку "Комет" (замаскированный под торговое судно крейсер) по Северному морскому пути в Тихий океан, и там он потопил 9 кораблей будущих союзников СССР, а затем вернулся в Германию обычным путем через мыс Доброй Надежды. Или о пропагандистской кампании, развернутой властями США во время войны, с целью показать Сталина в приятном для него свете.
Книга Риса является дополнением к телесериалу ВВС 2008 года "Word War II. Behind Closed Doors".

1. «Улица Темных Лавок» П.Модиано
Ги Ролан, потерявший память 10 лет назад, пытается выяснить, кто же он на самом деле, и что тогда случилось. Эту книгу следует читать, вооружившись картой Парижа, чтобы в режиме он-лайн отслеживать странствия героя в поисках прошлого. Он не послушал скрытого совета своего друга и бывшего патрона Хютте: «Но видите ли, Ги, я спрашиваю себя, стоит ли его искать…», за что и поплатился.

Книга написана вроде бы просто, лапидарно, но её сдержано-печальный тон сообщает повествованию неизъяснимую притягательность, а сочувствие герою может в конце привести чувствительного читателя и к нешуточному потрясению.

Если пытаться вывести из прочитанного у Модиано мораль, то она будет звучать так: никогда не доверяйте свою жизнь и жизнь любимой малознакомым людям.

2. «История Российского государства. От Ивана III до Бориса Годунова. Между Азией и Европой» Б.Акунин
По причинам, не до конца ясным мне самому, я начал знакомство с «историческим проектом» Акунина с третьего тома. Скажу сразу, мне понравились стройность изложения, его структура, попытка поставить диагноз – почему так блестяще начинавшееся «второе российское государство» (по классификации Акунина) пришло к краху во времена Смуты.
Акунин часто ссылается на труды своих великих предшествеников, но и не отказывает себе в праве выносить собственные оценки. Об Иване III (годы правления 1462-1505), например, он отзывается как о государственном деятеле, умевшем добиваться поставленных целей, не спеша, последовательно, без лишней крови подданных решать задачи укрепления своей власти и расширения контролируемых территорий.

Сын Ивана Василий III (г.п. 1505-1533) ( Collapse )

Проявляя недюженное упорство, так мало мне свойственное, продолжаю рассказ о нашем августовском путешествии в Черногорию. Итак, после высадки на рукотворном острове Мадонна на Утесе (можно посмотреть здесь) наш катер под названием «Александра III», о котором – названии – речь впереди, направился к ближайшему поселению, видневшемуся на берегу, городу Пераст.

( Collapse )

Волею судьбы оказался в Колобовском переулке Москвы и, проходя мимо ничем не примечательного, казалось бы, дома,

увидел на торце его памятную табличку, извещавшую, что здесь на протяжении почти 60 лет жил выдающийся актер Игорь Владимирович Ильинский.

( Collapse )

Пожалуй, впервые были на таком – «именном» - спектакле, поставленном (по мотивам пьесы Афиногенова «Машенька») специально для конкретного актера, в данном случае – Владимира Этуша. Он играет видного советского ученого, историка Петра Окаёмова, к которому в Москву из Сибири неожиданно приезжает жить внучка Маша – дочь умершего сына. Проходит какое-то время и академик понимает, что все его исторические штудии ничего не стоят в сравнении с той живой жизнью, той теплотой отношений, которые дарит ему встреча с внучкой.
Заканчивается пьеса празднованием нового 1941 года, поэтому название её имеет еще одно, символическое прочтение – окаёмовы – последние мирные дни, не зря на протяжении всего спектакля звучит печальная музыка в унисон с нашим теперешним знанием того, какие испытания ждут героев в самом недалеком их будущем.
Первые реплики, произнесенные Этушем, показались старческими, чуть слышными, но довольно скоро первое впечатление прошло и дальше никаких скидок на почтенный возраст артиста делать не приходилось, смотрелся он очень органично, шутил, один раз даже запел, хотя видно было, что играл простуженным.
Принимали его очень тепло, устроили овацию в финале, но на бис не вызывали.
( Collapse )

Спросите меня, спросите, – где ты был 27 марта – в день театра? И я не буду отпираться, друзья, нет, я отвечу – как должно давнему поклоннику Мельпомены – в театре. В заполненном до выставленных в проходе стульев зале «Сатирикона», что в Марьиной роще. На «Короле Лире» в постановке Юрия Бутусова.


Предупреждая последующие вопросы, отвечу в двух словах: спектакль не простой и непростой.

Не простой – потому что, простите, «Король Лир».
А непростой – потому что Бутусов и потому что Райкин.

Помимо текста – программка предупреждает, что используется "сценическая редакция театра" – на сцене постоянно происходит что-то невиданное: то расстилается во всю ширь и глубь огромное, алое покрывало, то опускаются на головы трех сидящих сестер (пришло вдруг, что «Три сестры» Чехова – фактически повторяет сюжет «Короля Лира») длинные, светящиеся абажуры-колпаки, то шутом оказывается громкоголосая девица, то скрывающийся от гнева отца Эдгар (Артём Осипов) на глазах у изумленной публики обливает себя чем-то желеобразным и начинает кататься по полу, маскируясь под сумасшедшего, и так далее. Под громовые раскаты небес, бой барабанов и цирковое туше и вдруг включившиеся софиты.

Такой спектакль можно смотреть, только если вы доверяете его создателям. И тогда вам станет жалко их всех, даже подлейшего из подлейших Эдмонда (Максим Аверин), и вас накроет это чувство и покажется, что уже не отпустит никогда, потому что виноваты все и все заслуживают сострадания.

Пытливый ум не может обойти стороной Средневековье. Современный человек сформирован там, многие его глубинные качества родом оттуда, те самые качества, которые теперь определяют его поведение.
Книга историка искусства Чарльза Генриха Борна Квеннела и его жены Мэрджори, впервые изданная в 1918 году (я читал в издании: "Русич", 2006 г.), переносит нас в Англию XI века, прямиком в ту пору, когда она была покорена нормандской армией Вильгельма Завоевателя (знаменитая битва при Гастингсе 1066 года). И далее читатель при некотором усилии воображения и с помощью сотен иллюстраций, не старея! и не подвергая себя особой опасности, проживает 400 с лишком лет, наконец вываливаясь из Англии на родную почву только в самом конце XV века.
Авторы этой, выдержавшей множество переизданий монографии, живописуют самые различные стороны жизни в каждом из взятых в оборот веков.
В первую очередь, где жили. ( Collapse )

Давно мечтал попасть на концерт Александра Филиппенко и вот, наконец, сходили с дочкой в Дом Музыки на его творческий вечер под названием "Смех отцов". Александр Георгиевич был ярок и заразителен. Особенно хорош в его исполнении (на мой вкус) Михаил Зощенко, но самый бурный успех случился в конце программы, когда он читал (представлял в лицах) рассказ Довлатова о постановке силами заключенных в советском лагере для уголовников пьесы о Ленине и Дзержинском. Зал просто взорвало от хохота, тот счастливый случай, когда артист доводит зрителей до слез не трогательной, а смешной историей.
Так совпало, что концерт проходил в день похорон Юрия Петровича Любимова. Этой темы Александр Георгиевич касаться не стал, но упомянул, что сам в 69-70 годах прошлого века играл на Таганке у Любимова. И еще раз вспомнил великого режиссера в рассказе о Николае Эрдмане. Эрдман одно время писал репризы для ансамбля НКВД, а должность конферансье там в это время занимал Любимов.
А сегодня попались у Юрия Левитанского строчки, выразившие чувство, которое у меня появилось после вечера Филиппенко:
Это что за погода у нас, что за ветер такой окаянный!
Это что за напасти такие одна за другою на голову нашу!